30-го марта концерт ДДТ в Хельсинки, куда я, разумеется, пойду. Программу
"Иначе" можно найти в сети в свободном доступе; собственно, ее группа
и будет играть на концерте. Очень хочется туда прийти, получить кайф от музыки
и "отойти просветленным". Хочется забыть – мне лично, причем сильно
хочется – про визит Юрия Юлиановича Шевчука в Кремль, про знаменитый ответ
президенту "Юра Шевчук, музыкант", как и про другие подобные эпизоды,
собственно к творческому процессу отношения не имеющие. Хочется - но вряд ли
получится.
Мой ДДТ остался в 90-х. От прослушивания альбома "Иначе" у меня
возникает лишь ощущение непонимания слышимого. Вроде, все на месте, но как
будто из параллельного мира. При том, что пафос, в общем, понятен:
"хочется перемен". Умом понятно, что так, наверное, и надо.
Понимаешь, что, наверное, в современной России по-другому Юрий Юлианович не
может. И что вообще честный человек так и должен поступать, что нельзя петь про
осень, когда "все не так, ребята". Но меня, разъевшегося на
"супостатских" капиталистических харчах русскоязычного космополита,
проблемы современной России не трогают. Вообще никак не трогают. У меня
настолько толстая шкура, что крик души "Свобода, свобода, так много, так
мало" в контексте творчестве ДДТ мне кажется пошлым и малопривлекательным.
Опять, же умом я понимаю, что критиковать, да еще таким образом, человека,
который меня на порядок талантливее, я права не имею. Поэтому на этом разговор
о современном творчестве ДДТ я со своей стороны заканчиваю и песен вроде
"Когда закончится нефть" или "В гостях у полковника ФСБ"
касаться не буду.
Аналогичным образом меня совершенно не интересуют пассажи Юрия Юлиановича
по поводу российской попсы и пения под фонограмму. При том, что в принципе он
совершенно прав. Просто не царское это дело – конюшни чистить. И не к лицу
такому большому художнику по мелочам размениваться. Ну раскрывают рот, ну и
что? А то ощущение создается, что Юрию Юлиановичу просто на Первый канал
хочется.
Итак, мой ДДТ остался в 90-х. Когда-то родители принесли домой только что
вышедшую на фирме "Мелодия" пластинку "Я получил эту роль".
Вошедшие туда восемь песен я с тех пор знаю почти наизусть, хотя тогда
по-настоящему понравились только заглавная песня и "Церковь". А потом
была "Актриса весна", ожидание хит-парадов по радио и радость оттого,
что "Осень" – опять на первом месте. А потом был "Дождь",
который сначала не понравился, а потом заслушивался до дыр на всех возможных
носителях. А потом был "Черный пес Петербург".
Собственно, на этом можно было и закруглиться. Эволюция за десять лет -
невероятная. Когда группа, игравшая в начале 80-х совершенно обычный, немного
тяжеловатый рок-н-ролл с абсолютно предсказуемыми текстами, выдает строчку
"Вы молчите вдвоем, вспоминая иное Расположение волн на Неве" – это
иначе, как чудом назвать нельзя. За десять лет – от плоской социальной критики
до классики "петербургского текста".
Сравнение двух версий песни "Дождь" наглядно показывает рост
поэтического мастерства. В альбоме 1982 года "Свинья на радуге" –
"Дождь, звонкой пеленой наполнил воздух майский дождь". В
"Актрисе Весне" (1992) – "Дождь, звонкой пеленой наполнил небо
майский дождь". От перемены одного слова строка начинает дышать – просто
как взмах волшебной палочки; тривиальное описание вдруг оживает. И все,
тяжеловесность ушла и нужное настроение создано, и каждая следующая строка
нанизывается на это настроение, как бисер на нитку. И так до самого конца песни
- которая хороша от первой до последней ноты. Но все же одну строку хотелось бы
выделить особо. От слов "И душа, захлюпав, вдруг размокла у меня"
просто немеешь от восторга. Создать такое поэтическое настроение при помощи
лексики, которая ассоциируется в первую очередь не то с плохой погодой, не то с
насморком – это замечательно.
Вот это и есть свобода. Когда "свет окном разбавленный был нам милее
солнышка" и когда "на дорожных столбах венки - как маяки прожитых
лет". Так много – и так мало. А ведь и не надо больше. И кому какое дело,
когда там газ закончится в России.
Кирилл Козловский
Kommentit